Отправляясь на эту встречу, я уже знал, что посол Республики Армения в Российской Федерации Армен Смбатян – человек разносторонний, что до своего дипломатического назначения в Москву он, музыкант и композитор, был ректором Ереванской консерватории и министром культуры Армении.

Наслышан я был и об остроумии посла, и, в частности, о его умении разыгрывать собеседников с совершенно невозмутимым выражением лица. Например, будучи большим любителем сигар, он однажды пригласил к себе дипломатов – членов Сигарного клуба и, раскуривая душистую гавану, стал им рассказывать о коллекции картин, собранных в знаменитом Лазаревском доме, где теперь расположено армянское посольство.

«Поднимаясь в мой кабинет, вы, конечно, видели портрет Ноя, стоящего на горе Арарат, и обратили внимание на то, что он держит в руке? – спросил он. – Это же сигара! Так что первыми в мире стали курить сигары армяне…» И, заметив, как заерзал кубинский посол, невозмутимо добавил: «Но это были кубинские сигары». Коллеги оценили шутку хозяина, но потом, уходя, все равно косились на злополучную картину, словно хотели убедиться, что изобретший вино праведник имел и еще одну вредную привычку.

Поэтому, начиная разговор с Арменом Багратовичем, я старался быть начеку.

– Господин посол, мне кажется, что кухню вашей страны отличает использование простых продуктов. Это мясо, хлеб, сыр, зелень, а не какие-то там трюфеля. Но мастерство кулинаров превращает обычные продукты в очень вкусные блюда.
– Я знаю кухню и наших соседей, и стран Арабского Востока и всегда замечал, что в них много общего. Одно и то же блюдо может называться по-разному, например толма и долма, или одинаково – кюфта, которую готовят и на Кавказе, и на Ближнем Востоке. Даже делать их могут из одних и тех же ингредиентов, а получается по-другому. Но ведь и в музыке одна и та же мелодия может звучать по-разному. Все дело в интерпретации. Разная манера исполнения вообще характерна для искусства. А кулинарное дело – тоже искусство, причем особого рода.
Особенности армянской кухни – так я думаю – заключаются в том, что у нас есть традиционные продукты, которые можно очень долго хранить. Наверное, это из-за того, что армяне веками не имели своего государства и не знали, где и что с ними завтра будет, а потому на всякий случай думали о необходимых запасах. И в итоге появился наш хлеб – лаваш, свои способы заготовки мяса – бастурма, каурма, суджук, свои сыры, которые хранятся чуть ли не годами.
И вы правильно сказали, что у нас продукты вроде бы простые, их несложно приготовить. В Европе, например, есть совершенно шикарные блюда, составленные из двадцати тридцати компонентов. У нас такого нет, однако очень многие стремятся попасть в Армению, чтобы вкусно поесть. Взять хотя бы наш хоровац, или шашлык, как его называют во многих странах. Все делают шашлыки, да? И везде они отличаются! И я могу вам с закрытыми глазами сказать, какой национальности повар, который сделал этот шашлык. Потому что отношение к мясу, к его подготовке, к процессу жарения у всех разное.

– Есть все же нечто общее – везде мясо жарят мужчины. Это ведь мужское дело?
– Да, только все это выдумка женщин, чтобы в какой-то момент жизни отдохнуть. Начали хвалить мужчин: ай, как вы жарите шашлык, мы так не сможем сделать! А мужчины поверили и до сих пор верят. И жарят!

– Мне кажется, что хоровац отличается тем, что на шампуры нанизываются довольно крупные куски мяса. И еще – армяне почти не маринуют мясо, во всяком случае, не добавляют уксус.
– Нет, почему? Профессионалы, которые делают шашлыки, любят за день приправить мясо, у них это называется «подготовить бастурму»: лук там, перец и соль, может быть, вино или коньяк – каждый по-разному.

– Кстати о мясе. Украинец под этим словом подразумевает свинину, немец тоже, для француза и русского – это скорее говядина… А вот когда армянин говорит «мясо», он что имеет в виду?
– Для меня это означает баранина. К сожалению, немногие армяне умеют хорошо жарить барашка, но вот хашламу – это такое мясо, томленное с овощами, – готовят шикарно. А свинину мы начали есть где-то начиная с семидесятых годов. В детстве, помню, была только баранина, свинина позднее появилась.

– А кто готовил у вас в семье?
– Я был очень маленьким, когда потерял отца. Но были дядья, которые умели готовить хоровац. Это было очень интересно, но довольно редко. Хорошо помню бабушку, она жарила мне котлеты, какие-то необычные: они имели сердцеобразную форму и были довольно плоские, не такие пышные, как другие хозяйки делают, но очень вкусные. Она жарила их помногу, и я помню, что на следующий день они были еще вкуснее холодными.

– На бутерброде, со сладким чаем…
– Точно... Я до сих пор, когда почувствую похожий аромат, сразу вспоминаю те годы – какие бабушка готовила обеды, какие ужины... А сейчас время другое, все сидят на диетах. И эти диеты тоже женская выдумка! Чтобы похудеть, не надо есть, а если не надо есть, то не надо и готовить. Вот женщины, чтобы не готовить дома, и придумали, что мужчины должны худеть. И мужчины опять поверили…

– А вы сами давно не стояли у мангала?
– Даже неудобно говорить. Моя жена всегда подтрунивает надо мной. Когда я дома, в Армении, то очень люблю приглашать людей на дачу. Но каждый раз, когда приглашаю на шашлык, почему-то получается так, что я сам ничего не делаю. Почему-то в последний момент всегда находятся ассистенты, помощники, которые все это жарят, а я стою рядом, курю, даю советы: «Посмотри там, отодвинь, переверни». Так что я не кулинар, а скорее организатор, менеджер. К сожалению, не могу похвалиться: вот я сам сделал все «от и до» и у меня это хорошо получилось. У меня все всегда горит. Но ассистенты все равно пьют за меня, потому что я – организатор. (Между нами говоря, наш хоровац во дворе посольства был организован точно по такой же схеме: вокруг тандыра суетились «ассистенты» – торгпред Карен Асоян, завхоз посольства Марат Амбарцумян и ваш покорный слуга, а сам Армен Багратович поддерживал наш энтузиазм хорошим армянским коньяком и приятной беседой. – Н. Б.)

– А что у вас обычно пьют под шашлык?
– В последнее время – водку. А раньше пили вино.

– А тутовку?
– Тоже бывает. Есть тутовая водка, есть кизиловая водка. Но они очень крепкие – шестьдесят семьдесят градусов. Я вам одну историю расскажу про тутовую водку. В Карабахе всегда было много долгожителей. Приехали как-то японские ученые и спрашивают: «Как так? Вот вам – сто шесть лет, вам – еще больше. В чем же секрет долголетия?» А те отвечают: «Это, наверное, оттого, что мы натощак пьем тутовую водку. Как лекарство, конечно». Японцы выпили, ну и, само собой, сразу опьянели. Забрали они тутовку на анализы в Токио. И потом присылают письмо: «По результатам анализов мы хотим вам сообщить: если бы вы не пили эту водку, то жили бы сто пятьдесят лет».

– Да, не поняли японцы стариков. Хотя в застолье люди очень быстро находят общий язык.
– Многие очень серьезные вопросы решались именно за столом. Совместная трапеза сближает, дает возможность сказать какие-то слова сидящему напротив человеку. И если ты сумеешь попасть в точку, сказать правильные слова, то это уже стопроцентный контакт. Неслучайно устраиваются все эти дипломатические приемы, ужины. Я сам не раз попадал в довольно напряженные рабочие ситуации. Но очень скоро за столом, когда покушали и выпили, происходила некая переоценка ценностей, все становилось проще. Ты уже успел услышать своего собеседника, и вы в чем-то сумели повлиять друг на друга. Вкусная еда, хорошие напитки, тосты – все это вместе создает благоприятную атмосферу для общения.

– Мне почему-то кажется, что вам часто доводится бывать тамадой. Не могли бы вы в завершение сказать тост для читателей нашего журнала.
– Я попробую, но это будет романтический тост. Все мы ждем чего-то от жизни. И мы не знаем, что будет завтра. И позавчера мы не знали, что сегодня встретимся и будем жарить это мясо, будем говорить на эти темы.
Так вот, есть такая притча. Девочка нашла на берегу моря кувшин. Когда она его открыла, из него вышел джинн и сказал: «Я готов исполнить любое твое желание». И девочка попросила: «Скажи, что будет со мной в будущем?» Джинн обещал ей любые богатства, но на этот вопрос не хотел отвечать. Но девочка настаивала, и тогда джинн сказал: «Хорошо. У тебя будет муж-рыбак и трое детей. Муж твой погибнет во время шторма, но сама ты проживешь долгую жизнь». И на следующее утро девочка бросилась в море: она не захотела жить дальше.
Мы все не знаем, что будет завтра. И мой тост будет таким: я хочу выпить за то, чтобы мы всегда, в любом возрасте не теряли желания увидеть, почувствовать что-то новое и радостное. Чтобы каждое утро мы радовались тому, что есть небо, есть солнце, талант, радость человеческого общения, мужское достоинство и женская красота. Я не знаю, что будет завтра, и не хочу знать. Я буду жить вечно, я буду любить, я буду радоваться жизни. И я хочу, чтобы все это вы почувствовали вместе со мной. Ваше здоровье!